Мама Моего Мальчика

Из книги МарМур Таис Золотковской.

Телефонный звонок.
Телефонный звонок.
Телефонный звонок.

«Мама, ты ответишь?»

Интересно, кто это может быть, ведь только 9 часов утра.

«Почему уголки твоих губ так удивленно приподняты, мама? Женщина? Меня?»

Наверное, из университета. Холодная пластмасса прикасается к уху, и теперь уже уголки моих губ удивленно приподнимаются. «Ну, здравствуй» – Думаю я, а вслух невнятно мычу. Высокий, но властный, хорошо поставленный голос. Когда-то ты была актрисой, а теперь – мать моего мужчины. Мужчины? Я так сказала? Ошиблась, опечатка, наверное. Мать моего мальчика. Ему 19 и он только недавно впервые попробовал марихуану любви. И ему понравилось. В 19 легко привыкнуть к наркотику. Голова кружится и чувство расслабленности окутывает, баюкает, он забывает обо всем важном, что имело значение еще вчера, пренебрегает запретами, а потом становится поздно. Впрочем, обо всем по порядку. Ведь мы забыли о женщине в телефонной трубке. И как она там поместилась? Трубка ведь совсем небольшая, а мама обычный человек. Пусть со странностями, но довольна приятная.

Она ждет моего ответа.
Она ждет.
Она ждет.

Кстати, откуда у нее мой номер? Ну, да ладно, мы опять отвлекаемся.
«Почему ты ничего не отвечаешь, - спрашивает она, а я слышу, в соседней комнате мама подняла трубку и слушает наш разговор, - тогда я говорю: «Да»

«Это все из-за тебя, ты губишь моего сына. Я на все пойду, лишь бы создать ему будущее»

Осторожнее, еще шаг и начнутся угрозы, а это неправильно.

«Мы же женщины, - говоришь ты, - и угрозы не наш метод.» «Будем умнее» - говоришь ты. Мы? Милая мама, нас не существует. Это правда, сыновей растят для чужих женщин. И я та самая «чужая женщина», которая пришла, чтобы забрать его. Я – смерть. Но пришла не к тебе, что было бы логичнее, а к нему. Я – смерть ваших отношений. Когда он впервые осознал, что сердце стучит быстрее в моем присутствии, пуповина, связывающая вас, разорвалась, и полился гной. Зеленый, с мерзким, проникающим глубоко в поры запахом. Знакомься, мама, - это ложь. Ложь – это мама. Ты можешь биться в истерике, ненавидеть, кричать и угрожать, повесить на двери новый большой замок и прятать ключ в пальто, грудью закрывать дверь, но утром он придет ко мне и все начнется сначала. И счастливы будем мы, только он и я. Потому что ты должна понять. И отпустить.

Я говорю «ты» вместо «Вы», почему? Позволь мне объяснить. Вежливо обращаемся, только находясь лицом к лицу, заставляя собственное «Я» вписываться в рамки приличий. Но в мыслях, в непреходящем смешении образов говорим «ты». Не утруждаем себя фамилиями и отчествами, как в повседневной жизни, редко даже возникают имена. Образ. Молния, на краткое мгновение сиреневым светом озарившая мир – мысль, образ, но не имя. Может быть в мыслях, в глубине души (это, пусть избитая, но верная формулировка) у нас и нет никакого уважения друг к другу? Завидуем, любим, развращаем, но только не уважаем? Как хорошо говорить с тобой вот так, на равных. Не ворвется неожиданно твой голос, не прервет мою тираду. А ты все говоришь. И от звуков, порождаемых твоим горлом, связками и языком, по моему телу проходит дрожь. Отчего, мама? Я вслушиваюсь в глубину твоего чувства, в боль каждой матери, у которой отнимают сына. Я понимаю. И осознание так глубоко проникает в мой мозг, что острая боль пронзает его, и я вскрикиваю.

- Что случилось? – обеспокоено спросила она.

- Спазм, уже прошло. – Отвечаю я, а она моментально забывает о сыне и голос теплеет слово за словом, она дает советы. Так вылечить, так избежать боли.

Золотистый свет льется на меня вместе со звуком Вашего голоса. Я растворяюсь в нем. Забываю о Мальчике, который плохо себя вел. Слезы раскаянья текут по моим щекам, и я слышу, как Ваши слова смешиваются со всхлипами. Мы же женщины. Нам свойственно проявлять слабость.
Свет льется на меня, и я не могу сдвинуться с места.
Я люблю Вас.

На следующий день поджидаю ее у подъезда дома. Золотистые локоны, чуть увядшая кожа вокруг глаз, но она неотразима. Бирюзовые глаза мягко смотрят на меня. Всем существом чувствую усталость, овладевшую ее телом за пятьдесят долгих, исполненных жизни лет. Сколько боли, сколько разочарований вынесла эта женщина, молча глядящая в мои глаза? Никогда мне не узнать. И слава Богу. Тому самому Богу, который наградил меня способностью любить и прощать. Я не боюсь Вас больше, ведь люблю.

- Я думала о Вас всю ночь, так не может продолжаться! – Я.

- Что ты хочешь этим сказать? – Она.

- Я, я хочу сказать Вам, что не потревожу больше Вашего сына...

- Буду тебе очень признательна. – Наконец-то некое подобие улыбки на ее устах.

- Но сделаю это только для того, чтобы Вы не переживали. Понимаете? Из-за Вас! – Я почти кричу, а она спокойно стоит и улыбается.

- Может, чаю?

«Да, да, попасть в мир этой удивительной женщины, попытаться постигнуть ускользающую душу не одного человека, а быть может, отдельного поколения людей! И для этого нужно лишь пожертвовать встречами с ее сыном?»

- С удовольствием. - Отвечаю я.

Второго шанса может и не быть и меньше всего мне хочется потерять возможность быть с Вами. Мы входим в подъезд, и пока деревянные ступени стучат под нашими каблуками, я думаю об уважении. И о том, что была не права. Возможно, в жизни, обращаясь к человеку с уважением, мы лицемерим, этого требует ситуация, жизнь. Но, когда я, мысленно обращаясь, произношу «Вы», это значит, что он по-настоящему значим для нас и ценен, как Личность. Быть может, все мы лишь медленно умирающие куски плоти, снедаемые низменными желаниями, пороками, страстями, я не знаю. Уверена лишь в одном.
Жизнь полна сюрпризов.
Нужно только их разглядеть.

Из книги МарМур Таис Золотковской.